— Да…
За окном падал снег. Отражающееся от белых поверхностей яркое солнце слепило глаза. Среди фруктовых деревьев и каштанов, занесенных снегом, то там, то здесь появлялись елки.
Легионеры столпились у окна, выходящего на плац. Выглядели они колоритно – поверх римских тог у кого был накинут халат, у кого – банное полотенце.
— Да…
Природа бушевала за окном не первый день. И если поначалу все списывали это на причуду богов и относились с юмором, теперь ситуация набирала серьезные обороты. Никогда не видевший зимы Рим оказался совсем не готов к такой кардинальной смене климатических условий. Не было ни теплой одежды, ни обуви, а тонкие стены совсем не удерживали тепло. Надо было что-то делать.
— Так, сейчас, еще чуть-чуть… — Марк и Нечтоон, терзая тяжестью и жаром свои руки и скрипом металла по камню — уши окружающих, подтащили к окну одну из разожженных жаровен, в большом количестве расположенных по всей зале.
— Вооо, так-то лучше! – легионеры потянулись к теплу, и, казалось, от попыток обнять жаровню их удерживали только искры, периодически от нее отлетающие.
— Джентльмены, пустите девушку погреться, а то, смотрите, у нее ключ скелетона уже изморозью покрылся, — Ксаркин мягко протолкнул Эсфирь сквозь собравшихся поближе к источнику тепла.
— И ничуть мне не холодно, — фыркнула она в ответ, однако протестовать не стала и протянула к жаровне руки.
— Так, так, не поддаемся унынию! Вот еще полотенца, вот запасные туники, разбираем, затыкаем щели, сейчас станет тепло, – появившийся из подсобки Нуго начал деятельно раздавать всем принесенный ворох вещей и даже почти не дрожал. Легионеры смотрели на него с уважением – несмотря на то, что с его знаменитого рогатого шлема свисали сосульки, командир оставался в полной броне, отказываясь сменить ее на менее представительное, но гораздо более теплое полотенце. Разобрав полотенца закоченевшими пальцами, все принялись, как могли, утеплять ими стены.
— Хорошо хоть эта фигня нам на головы не сыпется, — философски заметил Тема, гладя свою собаку, сейчас выполнявшую роль завидной грелки. И действительно, все легионы перешли на осадное положение, забаррикадировавшись в помещениях, показавшихся им наиболее теплыми, и без особой нужды пределы относительного тепла не покидали. Ну… почти не покидали.
Взгляды вернулись к окну. Путин, одетый в тяжелую броню – одеяло, скрепленное на груди пряжкой на манер плаща, шел по снежному полю. Выбрав официальным представителем природного катаклизма самую большую и нарядную елку, он подошел к ней, остановился по колено в снегу и обратился с речью. Он рассказывал ей, какие неприятности непогода доставляет всем римлянам, про то, что люди не могут добраться кто до подземелий, кто до места проведения состязания, называемого квестом легионов, про цветные стеклянные шары, порою сыпящиеся с неба прям на головы незадачливым прохожим, про замерзающие виноградники и гибнущий урожай маны и многое другое… Спрашивал, какого бога они представляют и каковы их требования. Елка, клонящаяся под тяжестью осевшего на ней снега, казалось, внимательно его слушала. Закончив тираду, Путин замер в ожидании ответа. Нос у него покраснел, но одеяло еще держало тепло… или скрадывало дрожь. Елка молчала.
Первым от этого зрелища замерз Вован.
— Возвращайся назад! Дерево это, не ответит оно… Оно же… деревянное… — с упреком махнул рукой в сторону “представителя”. Елка, казалось, взглянула на него укоризненно.
Путин же с призывом был вполне согласен. Развернувшись, он резво двинулся назад, стараясь идти по своим следам.
Кадуш приоткрыл дверь, запуская Путина. Все дружно поежились от порыва холодного ветра.
— О, как по команде! Запомните это ощущение, на турнире так же согласованно действовать надо, — пошутил Нилиам.
Путин, отряхиваясь от снега и растирая замерзшие части тела, вернулся к компании у окна. На ходу сбросил занесенное снегом одеяло, кто-то накинул на него полотенце. Кто-то хлопнул по плечу:
— Ты пытался!
— Держи, согреет, — протянул ему кружку Спирт, и все головы повернулись к нему, — чай. – Убедительности в голосе стоило только позавидовать, учитывая полное отсутствие пара, поднимающегося над кружкой. Путин с готовностью сделал большой глоток.
Из внутренних покоев появился Крестоносец. Он шел покачивающейся походкой, но прямым курсом на флягу в руках Спирта. Однако, приблизившись к окну, он замер, как вкопанный, уставившись на плац.
— Это… что такое?! Вы что с плацем сделали, я вас спрашиваю? Порошком каким-то засыпали, а это что за создания? Вы каштаны обрили, или что это? Деревья без листьев, что это такое? Все, вот все, лишь бы не качаться…
— Слушай, друг… Ты же уже вторую неделю пьешь, не просыхая? Вспомнишь, где последний бочонок брал? А то, я слышал, в Рим паленую партию из Германии привезли недавно… люди поотравлялись, кто помер, кто в лазарете в тяжелом состоянии… Что именно ты видишь? Какой-то белый порошок? — озабоченность на лице Дейтвена была такой искренней, что ему были готовы поверить даже те, кто был давно в курсе изменившихся погодных условий.
Крестоносец взволнованно икнул. Он переводил взгляд с сокланов, изо всех сил старавшихся, чтобы лица их не выдали, на окно, и обратно. Недоверие на его лице начало сменяться опасением, и даже замерла рука, тянущаяся к фляге…
— Да ладно тебе, расслабься, мы все это видим, — сжалился Ванес, его вечный собутыльник. Он протрезвел чуть ранее и вчера пережил тот же шок.
Крестоносец облегченно выдохнул и взялся за флягу.
— А что другие легионы? Балдж говорил что-нибудь? – обратился Кулер к одеялу с глазами, располагавшемуся на скамье у окна.
— Не, они тоже ничего не выяснили… — ответило одеяло голосом Окиты.
— А тот легион, который пытался салютами тучи разогнать? Тоже ничего не придумали? – со смешком спросил Бахус, в ответ одеяло помотало тем, что можно было посчитать головой, — интересная была идея…
— Которые сотню салютов разом взорвали? Красиво было, — расплылся в улыбке Смолк.
— Да… бесполезно, но красиво.
Взгляды обратились ввысь, все вспоминали, как полыхало ночное небо, озаряемое множеством одновременных салютов.
— А я говорил, закаляться надо! – светящийся Мамору, появившийся из своих покоев с бокалом вина и в привычной летней одежде, резко выделялся на фоне мерзнущих хмурых фигур.
— Да твое закаляться…
— А помните, когда он весь Карфаген в одной броне плутона оббежал и его оштрафовали за езду без шлема?
— А, тот случай, когда разбойники сами украденных рабов нам вернули? Весело было…
Приятные воспоминания немного отвлекали от ощущения холода. Тем более собравшиеся уже поняли, что Мамору, как единственный не скованный морозом, имеет преимущество, и побить его не удастся.
Посреди зала, по специально очерченному контуру, загорелся круг телепортации, в просторечии именуемым быстрым перемещением, и в зале материализовался Артист. На вновь прибывшего смотрели с белой завистью – его мантия мага казалась довольно теплой, и с надеждой. Не томя друзей ожиданием, он сразу перешел к сути:
— В башне магов сказали, неизвестно, сколько еще это продлится.
По залу пронесся разочарованный вздох.
— А может, ты нам тепло наколдуешь? Ну там маленькую шаровую молнию… теплую… — глаза Гепарда были настолько горящими, а идея – воодушевляющей для остальных, что Артист начертил в уме формулу обездвиживания.
— Я же говорил, не мой это профиль… Я вам кто, боевой маг или огненный дракон? – и снова общий вздох…
— Да понимаем мы… Но холодно же!
— Холодно, — вздохнул и Артист, снимая иллюзию со своего халата. – Но прогресс есть! Общими усилиями мы выяснили, что это все – дело рук нового бога, зовут его как-то странно… Вроде бы Дед, да чей дед, знать бы… В общем, ехал этот бог к детям с подарками, да потерял их в пути. Вот и… расстроился…
Голос Артиста затихал. Взгляды стали недоуменными.
— А нам-то что теперь делать? – Серега взялся за меч с такой решимостью, что некоторые забеспокоились, не рванет ли он прямо сейчас искать бога и объяснять ему его неправоту.
— Ну… искать подарки и возвращать ему? –уверенности на лице Артиста не было.
Повисла тишина.
— Кстати, те шары! – вдруг воскликнул Фигаро. На его лице было такое радостное озарение, что стоящий рядом Бурундук всерьез забеспокоился, не переохладился ли друг совсем, и героически протянул ему свое полотенце.
— Шары! Цветные шары с неба! – с нажимом повторил Фигаро под недоуменными взглядами. И взгляды начали проясняться.
— А ведь и правда, с шаров все и началось…
— Только где они теперь?
— Кажется, я видел, как в подземку несколько закатилось, — подскочил Счам, а Хруст в доказательство достал из кармана большой красный шар.
— Я, кажется, в одном из сундуков разбойников видел, — Крестный Отец подошел к ряду крепких сундуков, выставленных вдоль стены, со скромной табличкой с его именем над ними, откинул крышки с парочки, – Так, что у нас тут… Золото, еще золото, брильянты, так… О, вот же они! – Крестный выпрямился, с отворотов халата на пол соскочили несколько золотых дукатов, однако он не обратил на них внимания. В его руках были два красивых синих шара. При виде шаров на лицах легионеров появилась надежда.
— А я видел, как галлы их в бороды себе вплетали, — Кенни залихватски махнул топором.
— Так чего же мы ждем?
— За дело!
Ферратовцы заметно оживились и даже, казалось, немного согрелись.
Тутан подхватил шлем и с готовностью распахнул входную дверь.
Резкий порыв ветра занес внутрь ворох снега, засыпав храбреца. Зашипели ближайшие жаровни. Дверь захлопнулась.
— Завтра.
— Темнеет уже.
— Да, завтра понедельник, вот с него и начнем.
— Решено, завтра.
Все взгляды вернулись к окну.
— Да…
На плацу из сугроба проклюнулась новая елка.